Як росіянин боровся за ДНР. Інтерв’ю з добровольцем Раєвським Антоном

Російський доброволець Антон Раєвський, який воював на боці бойовиків в ДНР, отримав велику популярність в мережі в 2014 році, коли одного разу виклав в соцмережі свої  фотографії з фронту. Росіянин з Орла, на тілі якого були витатуювані символи Третього Рейху і портрет Гітлера, відразу справив враження на журналістів і став зіркою інтернету. Російський бойовик, відверто симпатизує ідеям націонал-соціалізму, явно вибивався з офіційної російської пропаганди, яка стверджувала, що жителі Донбасу воюють проти фашизму, який лютує якраз в Україні.

Пізніше Раєвський був поранений, виклав в мережу кілька відеороликів з розповідями про війну в Донбасі і поскаржився на погані умови, в яких поранених з Донбасу лікують в Росії. Через це у нього почалися проблеми, і аккаунт незабаром довелося видалити. Однак не так давно Раєвський знову завів сторінку в соцмережі.

Редакція «Четвертої влади» зв’язалася з російським добровольцем, який воював проти України в складі групи Ігоря Стрєлкова, а нині повернулися в Росію. Антон Раєвський погодився на інтерв’ю по скайпу. Він повідомив, що розчарувався в «народних республіках», що війни за ідею більше немає, що в арміях ДНР і ЛНР процвітає пияцтво і наркоманія. Крім того, Раєвський також розповів про російську військову присутність на  Донбасі, а також про те, скільки грошей сьогодні платять сепаратистам за участь в боях.

Інтерв’ю публікуємо мовою орігіналу.

Как ты заинтересовался событиями в Украине? Как решил поехать?

Первые тревожные сигналы пришли из Киева. Когда были попытки захвата наших церквей униатами, я воспринял это близко к сердцу. Я не воцерковленный, но верующий.

Что касается в целом Майдана и борьбы против Януквича, то я в принципе здесь ничего плохого не вижу. Потому что даже когда я находился в Донбассе, те люди, что были со мной в окопе Януковича не котировали. Власть зажралась, поэтому порыв людей на Майдане я понимаю. Знаю, что там было много и жителей Донбасса в том числе. Другой вопрос, что в событиях на Майдане принимали участие представители ультраправых украинских организаций, то есть бандеровцы.

Но насколько я знаю, ты сам ультраправый. Кстати, ты считаешь себя национал-социалистом или фашистом? Я видел, что у тебя есть тауировка с Гитлером на плече.

Я уже ее перебил. Скоро перебью татуировку с символом Третьего Рейха на груди. Раньше я являлся ярым сторонником национал-социализма немецкого образца. Но я пересмотрел свои взгляды и теперь являюсь монархистом. Я отношу себя к людям, которые выступают за царское самодержавие. За возрождение института монархической власти. При этом я очень хорошо отношусь к русским коллаборационистам Втрой Мировой войны. 9 мая я не праздную. В общем, если меня назовут фашистом, я нисколько не обижусь.

Но ведь в России представителей Правого сектора и активистов Майдана называют фашистами. Почему тогда ты их считаешь своими врагами? Или ты не считаешь их фашистами?

Давай вспомним первую чеченскую войну в РФ. Тот же Дмитрий Корчинский, те же УНА-УНСО воевали против РФ на стороне ваххабитов. Эти же люди пополнили ряды Самообороны Майдана и Правого сектора. Бандеровцы воевали против нас в Чечне. Плюс к этому у меня с ними религиозные расхождения. Многие из них униаты, то есть греко-католики. Многие — раскольники-филаретовцы. В остальном, если брать антисемитизм, национализм, борьбу против ЛГБТ и нелегальной миграции — тут у нас схожие взгляды.

Я отношусь к той плеяде националистов, которых называют «имперцы». Украинские националисты другого характера — антиимперцы. В этом плане у нас ключевое расхождение. Кроме того, если они за украинизацию Юго-Востока Украины, я с этим тоже категорически не согласен. Я бы может и поддержал Правый сектор, если бы у них была другая позиция в этом вопросе. Если бы они согласились, что вторым государственным языком должен быть русский, если бы не были против присутствия на территории Украины Московского патриархата, я бы сам наверняка поехал и пополнил ряды их организации.

Первый раз ты приехал в Украину весной 2014 года в Одессу. Почему именно туда? Почему не в Киев?

Изначально хотел в Киев, но там было непонятно за кого заступаться. Януковича я ведь тоже не поддерживал. Потом хотел поехать в Харьков, там тоже была непонятная ситуация, но ее быстро подавили. А потом «Вконтакте» я нашел контакты «Одесской дружины». Почитал их, увидел, что у них в сообществе имперские флаги, списался с участниками движения. Узнал, что там есть русские националисты. У меня не осталось никаких сомнений и я написал, что хочу приехать из России. Они с радостью готовы меня были принять. Сомнений не осталось — только Одесса.

Я приехал туда 19-20 марта. Пробыл около недели. Там происходили в это время локальные драки и стычки со сторонниками Украины.

В Одесской дружине» были другие россияне, кроме тебя?

Да. Помимо меня были еще минимум два россиянина.

Я был в Одессе до конца марта. Потом я выехал в Россию, в Петербург. Я участвовал во многих пророссийских митингах. Были сделаны фотографии, которые я выложил в соцсеть. Меня узнали по этим фотографиям. И местный Правый сектор написал на меня донос в СБУ и милицию, заявили что я участвую в разжигании сепаратизма и национальной розни. В принципе, я не скрываю, что участвовал в разжигании сепаратизма. Будем называть вещи своими именами. Но я был заранее предупрежден командиром боевого крыла Одесской дружины. Он сказал, что я должен покинуть территорию Куликова поля.

Он предложил мне поехать в Херсон. Херсон тогда рассматривался, как ключевой пункт. Все ждали захода «зеленых человечков» из Крыма, и поэтому нужно было готовить почву для этого. Работать с населением, нападать на украинские блокпосты, если они будут установлены. Но этот вариант я сразу отбросил, так как я ехал именно в Одессу, у меня там были друзья. А ехать наобум непонятно куда не входило в мои планы. Поэтому пришлось возвращаться в РФ.

Выехал из Украины в РФ я без проблем, по своим документам. Когда я переезжал границу меня даже не обыскали. Пограничники вели себя вежливо.

Кроме того, я лично присутствовал при разговоре, когда командир боевого крыла Одесской дружины общался с сотрудником одесской СБУ и тот предупредил, чтобы они убрали меня и других граждан РФ с территории Куликова поля, так как они собираются проводить там паспортный контроль. На следующий день действительно была проверка, но в этот день все граждане РФ гуляли в городе, дышали свежим воздухом.

Руководство милиции в Одессе сочувствовало вам? Помогало?

Нет. Менты — это же такие люди, они под любую власть ложатся. Но были лояльные сотрудники милиции и СБУ. Их было немало. 2 мая это подтвердило. В Одессе вообще была сложная ситуация. Там было много чего непонятного.

Я свожусь к такому мнению, что война в Украине развязана совместными действиями спецлужб Украины и РФ. Эта война выгодна олигархам и в Украине и в России. Им выгодно, что лучшие люди друг друга убивают, гибнут пассионарии, патриоты. А кто-то на этом горе наживается.

Когда ты принял решение второй раз ехать в Украину? Это было уже после начала войны в Славянске?

Когда начались события в Славянске, я сразу принял решение участвовать в них, так как я ехал в Украину не просто флажками помахать за Новороссию. Мне хотелось принять участие в реальных боевых действиях, но у меня не было выходов на Славянск. Потом я познакомился с соратниками из Русского общевоинского союза, есть такая правая российская организация. Недавно у меня с ними произошел конфликт, они слили меня, потому что на самом деле это чекистская организация.

В Петербурге я занимался активной деятельностью. Там у меня была организация, мы вычисляли лиц из правой среды, которые поддерживали Украину, и выкладывали их личные данные в сеть — ссылки на их страницы, краткое резюме. Таким способом мы помогали бороться со сторонниками Украины в Санкт-Петербурге. Моя деятельность не прошла незамеченной. На меня вышел этот Российский общевоинский союз. И предложил вместе с группой российских добровольцев поехать в Славянск для вооруженной борьбы. Я тут же принял положительное решение. Согласился, выехал с ними и воевал.

21 июня мы пересекли границу и попали в город Краснодон. 23 июня были уже в Славянске. Мне довелось поучаствовать в боях в Николаевке и в самом Славянске. В основном это были минометные обстрелы. И еще самолеты кидали кассетные бомбы. Противника я не видел. Работала в основном арта. С противником лицом к лицу я столкнулся уже под Донецком, в Нетайлово. Это недалеко от Карловки. Там я получил ранение.

Расскажи как ты выходил из Славянска вместе со Стрелковым 5 июля? Тогда из города на Донецк вышла ольшая колонна. До сих пор идут споры, каким образом тогда Стрелков вышел, проехал 100 километров по трассе без препятствий?

Вопрос хороший. Я и сам бы хотел в этом разобраться. Скажу интересную вещь, о которой украинские и российские СМИ еще не говорили. Когда был ранен командир николаевского гарнизона (позывной Мачете, ныне это командир 3 батальона 7 бригады ЛНР), вместе с ним в легковом автомобиле был российский военный. Я уверен, что в Славянске было российское военное присутствие, там не были одни только ополченцы. Я в сказку о том, что ополченцы в котлах разбивают регулярную украинскую армию, не верю. Если регулярная украинская армия пойдет на Донбасс, она за считанные часы расхреначит наши опорные сооружения. Без России там шахтеры и трактористы ничего бы не сделали.

Тоже самое Славянск. Конечно, красивая легенда создается, что необстрелянные, невооруженные ополченцы сдерживали украинскую армию. То, что там было российское военное присутствие — это факт. Российский военный советник находился в машине с командиром николаевского гарнизона. Были там российские советники.

Не понятно, как сбивали вертолеты. Кто их подбивал? Я эти системы, из которых их подбивали, ни разу в глаза не видел. Не понятно вообще, откуда они взялись. Очень много вопросов, на которые ответов нет. Когда я получил ранение в Нетайлово, в моем отделении был боец, который до войны вообще автомат никогда не держал. В армии не служил. Стрелять не умел. И таких было немало.

Говорили, что со Стрелковым через границу в Украину зашли российские профессиональные военные. Ты их видел? Что можешь сказать?

Мое знакомство со Стрелковым было 23 июня. Когда приехала наша группа, 6-7 человек российских добровольцев. Нас встретил Стрелков. Он поприветствовал нас, поблагодарил, что мы приехали. Сказал, что идет война за возрождение монархии и другие красивые слова. И в этот же день нас отправили на передовую в Николаевку. Это сейчас я понимаю, что Гиркин — чекист. Нужно было создать прецедент. Замануху для патриотов, что якобы идет борьба за православие. На этом ФСБ просто сыграло. Создали красивую картинку.

Колонна на Донецк была огромная. Выезжало из Славянска очень много людей. Многие ополченцы забирали с собой семьи, думали, что будут репрессии. Выезжали и просто те гражданские, которые поддерживали Россию. Поэтому было много потерь и среди гражданских, когда ВСУ открыли огонь по колонне.

Из самого Славянска мы выехали без препятствий на УАЗике-»буханке», который постоянно глох. Нас там было человек пять. По завязку все было забито оружием и боеприпасами. Много оружия мы оставили в Славянске, но все, что могли — забрали. Утром мы выехали, но отстали от колонны. Потом прибились к другой колонне. По нам открывали огонь. Минометы работали. Над городом стояло зарево, все горело. В какой-то момент машина заглохла, но в этот момент из Славянска выходила одна из последних НОН. Она нас и подобрала.

Расскажи как тебя ранило под Нетайлово?

Это случилось 21 июля. Наш последний блокпост был в Карловке, где базировался батальон «Восток», с которым мы изначально были не в дружеских отношениях. Мы и славянская бронегруппа непосредственно держали линию обороны в Нетайлово. Там еще были бойцы батальона «Кальмиус». Наши оборонительные инженерные сооружения были направлены в другую сторону, откуда мы не ждали противника. Когда произошел бой, ВСУ ударили нам во фланг. Нас крыло минометами. Мины стали ложиться прямо возле окопа. Корректировщик работал грамотно. Когда же прекратился на время минометный огонь по нашим позициям, я выглянул из окопа и увидел, что вдалеке двигаются два танка. Я сказал об этом нашим бойцам. Эти танки стали работать по нам прямой наводкой. Мы даже головы не могли поднять из окопа. У нас было противотанковое вооружение — стояла БМП, были ПТУРы, ЗУшка. Но все бойцы были не обученные. У вчерашних трактористов и шахтеров не было возможности на полигонах овладеть навыками применения оружия. Тот психологический фактор, что они были не обстрелянные, сыграл ключевую роль. В том бою погиб экипаж БМП. Они испугались, выскочили из БМП и рядом приземлилась мина. Саму БМП мы вынуждены были бросить.

Погиб в том бою наш основной инструктор, который приехал из Донецка. Были трое раненых, в том числе и я. Мне повезло, пуля попала в меня рикошетом. Причем, попала не в кость, а просто в мясо. Моя ошибка была в том, что я стрелял из РПГ с одной и той же позиции, поэтому меня заметили и подстрелили.

Получил ранение я в обе ноги. Гранатометчик оттащил меня, оказал мне первую помощь, и я остался жив. Я сказал ему, чтобы он шел к нашим и сообщил, что я ранен. И через некоторое время за мной приехали и меня подобрали. Потом меня доставили в населенный пункт Пески, который в тот же день был захвачен украинской армией. Но нас укрыли у себя местные жители, которые нас таким образом спасли.

В том бою нас взяли в кольцо. И если бы мы просто отступали по трассе на Донецк, нас бы просто всех уничтожили прямой наводкой. Когда наш командир это понял, то в нарушение приказа увел все подразделение с фронта окольными путями на Донецк. Приказ был до ночи удерживать позиции, но это было смерти подобно. Нарушение приказа спасло личный состав и военную технику..

ВСУшники сработали здорово. Каждый день над нами их беспилотники летали. Они все наши позиции знали. Мы не смогли отразить атаку. Они зашли в Нетайлово и провели там зачистку.

Что касается Карловки, то доблестный батальон «Восток» бежал, оставив свои позиции. Причем они не раз себя проявляли с такой стороны.

А Ходаковский обвиняет Стрелкова в том, что это как раз он отступал и сдавал позиции.

Ну да, конечно. У «Востока» была лучшая экипировка, лучшее вооружение, лучшее питание. А у нас были оборванцы. Но никто не будет за деньги умирать. Мы были идейными, а они любили только мародерствовать. Мы когда зашли в Донецк, нам нужна была техника, чтобы возить раненых, доставлять продукты питания и вооружение на позиции. Автосалоны были к тому времени все уже пустые. Мы приехали на стоянку, там где стояла техника, которая требовала ремонта. Где-то колесо починить, где-то двигатель. Мы подошли к охраннику и говорим, что нам нужны машины. А он ответил нам, что до нас приехал батальон «Восток», и они эти машины забронировали. Когда мы зашли в Донецк, весь бизнес местный, все, что можно было уже «востоковцами» разграблено. Они уже все поотжимали.

Нам же ничего толком не досталось. Мы отжали только «Москвич» какой-то старенький, который стоял припаркованный. Он наверно принадлежал какому-то дедушке, но нам очень пригодился, так что думаю, что дедушка нас простит. Мы разбили стекло, завели мотор и просто его угнали. Таких случаев полно. Доходило до смешного. Мы ездили по Донецку и разыскивали местных сотрудников милиции, потому что они ездили на особенных машинах хороших. Мы искали их, чтобы остановить и «проверить документы».

После ранения ты уехал и лечился в Ростове?

Да, мы выходили в Россию большой колонной. Было много раненых. Выходили на Ростов через Изварино. Нас встречали там на границе российские кареты скорой помощи. Нас развезли в разные медицинские учреждения. Причем «востоковцы» почему-то лечились отдельно от нас, к ним было особое отношение почему-то. Я был доставлен в клиническую больницу ростовскую. Некоторое время я там лечился, потом пошел на поправку. Тогда меня выписали, и я оказался вместе с беженцами Донбасса расквартирован в одном из частных домов на окраине города. Он был выставлен на продажу, и пока этот особняк продавался, нас поселили там вместе с другими беженцами. В подвале этого дома было снято это видео.

Около месяца я еще попрыгал на костылях, потом захотелось вернуться обратно на фронт. Военных всегда тянет участвовать в боевых действиях, это не только военная романтика, но и революционный порыв. Особые чувства, когда ты готов идти и умирать за идею. Эти ощущения были очень живы. Но вернутся сразу мне не довелось. Когда я выложил то самое нашумевшее видео, которое попало в украинские СМИ, у меня начались проблемы. Тогда еще не было информации, что в госпиталях РФ лечатся ополченцы. Я был первый, кто обнародовал эту информацию, и за это я поплатился. Я был изгнан из этого дома вместе с другими участниками сюжета. Нас раненных выбросили. Сказали, чтобы шли на все четыре стороны.

Тогда же мой товарищ, который сейчас служит в ЛНР, предупредил меня, что я объявлен «укропом», что из Донецка сообщили, что я всех слил и мой портрет повесили на КПП в Изварино. Он сказал мне, чтобы я не возвращался. И я не поехал обратно, а вернулся в Орел.

Потом поехал в Петербург, снимал комнату, работал охранником. А потом, уже в июне 2015 года опять поехал на Донбасс. В этот раз заходил по линии общественного движения «Новороссия» Игоря Стрелкова. До сих пор это движение посылает добровольцев туда. Также заходят туда добровольцы и через Жучковского.

А россияне соглашаются туда ехать после всего, что произошло? Ведь убили Мозгового, Дремова. И понятно, что убили свои.

Поток пассионариев, русских националистов, нацболов конечно снизился. Мильчаков свою группу вывел. Баркашов свою группу забирает. Пассионарии туда уже не едут. Остались разве что одиночки, вроде меня. Полноценных подразделений больше нет.

Что касается обычных обывателей, которые поехали в Донбасс, наслушавшись пропаганды, такой контингент тоже поостыл. Даже жители Донбасса, хотя там разруха и ужасная нищета, и то не идут служить в армию. Если там у людей есть варианты поехать в Украину к родственникам, или на заработки в Россию, они сразу соглашаются. По большому счету воевать некому. В армию ЛДНР сейчас идут ранее судимые, которых никуда не примут на работу, люди асоциальные, алкоголики и наркоманы. И даже после этого личный состав не укомплектован. Не хватает людей.

Если ВСУ пойдет в наступление на том участке фронта, который мы обороняли, его возьмут за считанные часы. Половина разбежится сразу, 20% даже не поймут что служилось.

Я уехал в конце декабря. Два месяца назад. 7 мотострелковая бригада где я служил, подчинялась сначала ДНР, а потом после реорганизации была переподчинена народной милиции ЛНР, Но территориально находится на территории ДНР и держит позиции рядом с бригадой «Пятнашка» под Дебальцево, Хаос творится как у нас, так и в «Пятнашке», и в 3 мотострелковой бригаде. Все пьют по страшному, даже на позициях, обкуриваются. Могут оставить позиции и уйти за самогоном. Но служить-то больше некому. Если кого-то уволить, на их место придут такие же, только их еще придется заново учить.

Растут и антироссийские настроения. Просто процитирую фразы, которые слышал: вы понаехали, используете нас, как буферную зону, вы строите здесь карьеру, зарабатываете себе звездочки. Российские военные советники там, как правило, назначаются на командные должности. Это вызывает недовольство. Но они надежнее — не перейдут на сторону врага, не будут сдаваться.

Сейчас война приняла позиционный характер. Многие идут в армию, чтобы заработать, чтобы расставить на командующих должностях своих родственников. Рядовой получает 15 тысяч рублей, сержант получает около 20 тысяч, прапорщик получает 24 тысячи рублей. Я был командиром взвода, получал 31 500 рублей. Это бешеные деньги для Донбасса. Мне предлагали даже дом купить за эту сумму.

Ты уехал в Россию из-за того, что такая ситуация сложилась на фронте и в тылу?

Да, конечно. Я не вижу смысла, за что умирать. Идея Новороссии похерена полностью. Нет наступления и не будет. Армия ДНР никогда не пойдет в наступление. Они просто тупо не готовы никуда идти. Армия деморализована. Растет отрицательное отношение к россиянам. Война многих уже задолбала. Бывает, идешь по городу, подойдешь к бабке купить сигарет, а она спрашивает — когда война кончится, нам уже все равно Украина или Россия. Люди просто хотят мирно жить.

Что касается нынешних военнослужащих, то для них война — единственная возможность для заработка. Где все они были в 2014 году? Сидели, бухали. А сейчас повалили в армию за деньгами. Им конечно нравится позиционная война. Она им выгодна.

Что ты думаешь о Захарченко и Плотницком? Сейчас уже понятно, что в ДНР и ЛНР в основном министрами и депутатами работают люди, которые были в Партии регионов до войны. Получается, мало что поменялось по сути.

Ничего не поменялось в Луганске, кроме вывески. Дремова и Мозгового зачистили российские ЧВК, состоящие из бывших военных, по приказу ФСБ. Командиров такого уровня больше нет. Сейчас там идет борьба за шкурные интересы, за должности.

У тебя были проблемы с ФСБ в России из-за твоего участия в войне на Донбассе?

ФСБ последнее время меня не трогает. Они пробовали меня вербовать, когда я заходил в Донбасс второй раз, в июне 2015 года. Сотрудники ФСБ приходили спрашивали, зачем я туда еду и не собираюсь ли я переходить на сторону ВСУ, не собираюсь ли я делать оружейный схрон? А потом просто пожелали удачи.

Потом в Ростове меня тоже снимали с поезда местные сотрудники по борьбе с экстремизмом. Завели меня в помещение, обшмонали, сделали фото в анфас и профиль с голым торсом, со всеми татуировками. Потом пожелали удачи и отпустили. Для них чем больше русских пассионариев туда уедет, тем лучше. Причем, не важно, за Украину или за Новороссию. Главное, чтобы не вернулись назад.

У тебя не было конфликтов с сослуживцами из-за твоих взглядов? Ты же национал-социалист, а официальная идеология в Донбассе — война с фашизмом.

Есть общая пропаганда, она работает в своем ключе. Но на самом деле мы понимаем, что националисты воевали как за Украину, так и за Новороссию. И в Правом секторе и в Азове тоже бегали со свастиками. Да, одна из причин, по которой я покинул территорию Донбасса было осуждение, с которым я сталкивался. Меня называли нацистом, фашистом. Зеки подходили, спрашивали, за что я сидел. У некоторых зеков тоже были набиты свастики по понятиям. Когда они узнавали, что я русский, впадали в ступор.

Но при этом, меня в первый же день поставили на должность исполняющего обязанности командира мотострелкового взвода. Через два месяца я получил званием лейтенанта. Не просто так я получил эту должность. Приказ явно где-то сверху исходил. Думаю, нужно было создать картинку, что воюют пассионарии за идеи Новороссии. А тут как раз я приехал, такой пассионарий.

Мне также предлагали заниматься гуманитаркой, вести активную деятельность, писать об этом в соцсетях. То есть, чтобы я был тем, кем сейчас является Александр Жучковский. Но Жучковский может врать, а я не могу врать. Поэтому я не стал идти на поводу и просто покинул территорию Донбасса.

Беседовал Денис Казанский