До 73% россиян назвали пытки и насилие приемлемыми в отдельных случаях
Исследование включало в себя общероссийский телефонный опрос, в котором участвовали 786 респондентов, и опрос в интернете, проведенный с применением таргетирования в соцсетях и через сайты СМИ. Результаты телефонного опроса есть в распоряжении РБК; данные интернет-опроса пока обрабатываются, пояснила социолог «Общественного вердикта» Асмик Новикова.
Респондентам предлагались примеры конкретных ситуаций, в которых они могли поставить себя на место полицейского, тюремщика или медика психиатрической больницы. В каждом случае нужно было определить, насколько допустимо или необходимо применение насилия. Все кейсы для опроса взяты из правозащитной практики «Общественного вердикта». Это реальные случаи жестокого обращения, по большинству из которых идет или шло официальное разбирательство; по отдельным случаям уже есть судебное решение, уточнила Новикова.
В целом силовики имеют право «идти на незначительные нарушения закона для раскрытия общественно значимых преступлений», решили 41,4% респондентов. Не согласны с этим утверждением 50,3% опрошенных. Пострадавшими от насилия сотрудников правоохранительных органов себя назвали 12,3% участников опроса; 28,6% респондентов сказали, что знают о таких случаях со своими родными и знакомыми; 21,8% были свидетелями побоев, которые наносили другим людям стражи правопорядка и медики.
63,4% опрошенных сочли допустимыми пытки маньяка, который похитил детей и отказывается говорить, где находятся еще живые пропавшие. Против насилия в этом случае выступили 29,6% респондентов. 51,7% участников исследования оправдывают поведение полицейских, на глазах у которых грабитель вырвал сумку из рук пенсионера и убежал, догнав преступника, стражи правопорядка нанесли ему несколько ударов. Недопустимой их реакцию сочли 44% респондентов.
Еще в одном случае опрошенным предлагалось решить, допустимо ли было со стороны медиков психбольницы в отсутствие санитаров привлечь других пациентов к «нейтрализации» буйного больного, которому нужно было срочно сделать укол. 73,2% респондентов сочли, что решение медиков было разумным; 22,4% с ним не согласились. 38,1% участников опроса поддержали полицейских, которые пытали единственного задержанного по делу о массовом убийстве (преступник не хотел раскрывать имена своих сообщников и брал всю вину на себя, чтобы избежать более тяжкого наказания за преступление в составе группы). 51,1% сочли, что пытать задержанного нельзя.
20,3% опрошенных оправдывают избиение предполагаемого хулигана, который пытался сообщить о своем задержании родственникам (полицейские опасались, что это помешает расследованию). 20,6% считают нормальным избиение заключенного, отказывавшегося выходить на работу. 6,7% оправдывают полицейских, которые выбивали явку с повинной из студента, задержанного за ограбление магазина.
В 2014 году «Общественный вердикт» совместно с Левада-центром уже проводил опрос об отношении россиян к пыткам; тогда 59% определенно высказались против пыток, а еще 22% были склонны к тому, чтобы поддержать их запрет. Так или иначе поддерживали практику пыток 11% опрошенных. Однако суть этого исследования была принципиально другой. «Абстрактно любой человек скажет: пытки — это плохо. Это всегда будут отвлеченные и в общем-то пустые рассуждения. А подход через дилеммы позволяет показать, что такое пытки на практике, — рассказала РБК Новикова. — Есть статьи российского законодательства, запрещающие пытки; есть международное право. Но искоренить пытки не удается. Потому что легко рассуждать абстрактно и очень сложно принимать решения в контексте конкретных обстоятельств».
В телефонном опросе (в отличие от интернет-опроса) оказалось много прерванных анкет, при этом «каскад сбросов приходится на ключевые вопросы», рассказал РБК старший научный сотрудник Института социологии РАН Дмитрий Рогозин. Часто опрашиваемые просили у интервьюеров дополнительную информацию, которая была им нужна, чтобы принять решение: например, требовали сказать, действительно ли избитый был бандитом. Некоторые респонденты реагировали на вопросы эмоционально. «Ситуация воспринимается как неудобная, человек вынужден выносить этические суждения, которые вынуждают его обнаружить себя самого в неприятном свете», — прокомментировала Новикова.
Телефонный опрос использовался для калибровки и уточнения данных интернет-опроса: доли групп респондентов по полу, возрасту и другим показателям в них приведены в соответствие. Уже сейчас можно сказать, что опрошенные в интернете «значительно чаще отказываются от пыток», указал Рогозин. При этом, по его словам, с отношением респондентов к пыткам коррелировали только уровень образования и наличие собственного опыта столкновения с насилием.
Остальные переменные, как выяснилось, не играют никакой роли. «Здравый смысл подсказывает, что в отношении к пыткам люди должны отличаться когортами. Например, новое поколение, которому открылся мир, которое читает книги, которое более толерантно, должно осуждать пытки. А «дети войны», люди, рожденные в 1950-е годы в патриархальных семьях, должны быть более терпимы к пыткам. Но ничего подобного», — добавил социолог. По его словам, материальное положение и пол также не имеют значения.
РБК